Боевая служба сетевого заградителя «Вятка» в годы Великой Отечественной войны
С началом Великой Отечественной войны, сетевые заградители «Вятка» и «Онега» по внутренним водным путям были переведен в Ленинград. 31 июля 1941 года корабли перешли в Таллин, в то время являвшийся Главной базой КБФ, и вошли в состав Охраны водного района базы. В течении 1 и 2 августа они выставили на Таллинском рейде противолодочные сети протяженностью 2.6 мили.
Сетевые заградители «Вятка» и «Онега» участвовали в эвакуации сил Балтийского флота из Таллина в Кронштадт в конце августа 1941 года - печально известном Таллинском переходе. Оба корабля благополучно добрались до Кронштадта и вошли в состав отряда заграждения Охраны водного района КБФ. В этот же отряд вошли все имевшиеся в составе КБФ минные и сетевые заградители, в том числе такие крупные, как «Урал» и «Марти». Задачей отряда была установка минных и сетевых заграждений в местах, откуда противник мог прорваться в восточную часть Финского залива. Командовал отрядом капитан 1-го ранга Сарнович Георгий Юлианович (13.09.1941 г. по неизвестной причине был отстранен от должности и предан суду военного трибунала).
В дальнейшем по своему прямому назначению корабли почти не использовались. Так, в кампанию 1943 года сетевой заградитель «Вятка» всего три раза занимался постановкой противолодочных сетевых заграждений у острова Лавенсари и банки Хайлода - 3, 9 и 11 июня. Весной-летом 1943 года оба сетевых заградителя в составе конвоев занимались перевозками войск и грузов на коммуникациях между Кронштадтом и островами восточной части Финского залива. Гитлеровцы отчетливо представляли их оперативное значение и стремились сорвать морские перевозки, обеспечивавшие базу флота на острове Лавенсари и весь укрепленный район.
Из воспоминаний контр-адмирала Ладинского Юрия Викторовича, в 1942-1943 годах командира Охраны водного района КБФ:
Трасса Кронштадт — Лавенсари летом 1943 года требовала от нас особого внимания. И не только в связи с эскортами подводных лодок. Созданная весной Островная военно-морская база спешно дооборудовалась. Она нуждалась в разных видах вооружения, в боепитании, строительных материалах, горючем и продовольствии. Пополнялся ее людской состав. И мы постоянно водили туда конвои. Для нас было совершенно ясно, что база на острове укрепляется с перспективой. А перспектива после Сталинградской битвы вырисовывалась одна: в скором времени и мы, балтийцы, двинемся на запад. И Лавенсари нам сильно поможет в этом.
Противник тоже, разумеется, понимал, с какой целью мы курсируем на остров. И он всячески старался сорвать перевозки. С началом лета, в период светлых ночей им широко использовалась береговая артиллерия. В это время 12 наших конвоев подверглись интенсивным артиллерийским обстрелам. Когда ночи стали темнее, на фарватер проникали фашистские торпедные катера и другие надводные корабли. И тогда наши дозоры вступали в бой, тогда приходилось выпускать на трассу тральщики, чтобы проверить ее в противоминном отношении.
Пыталась атаковать конвои и фашистская авиация. На переходе морем эти атаки не имели успеха: у наших кораблей была возможность маневра, они встречали самолеты плотным зенитным огнем, пользовались прикрытием истребителей. Хуже получалось во время стоянок на лавенсарском рейде. Корабли здесь бросали якоря порой на несколько дней, и нелегко им было отбиваться от массированных налетов вражеских бомбардировщиков, хорошо видевших при свете солнца стесненные в маневре цели.
Утром 23 июня из оперативной сводки узнаю, что накануне фашистская авиация ожесточенно бомбила рейд Лавенсари. Из наших кораблей, пришедших туда с очередным конвоем, поврежден сетевой заградитель «Вятка».
Сетевой заградитель — довольно крупная и ценная боевая единица. И естественно, сообщение встревожило. Выяснив подробности, составил себе следующую картину. Бомбы падали вблизи борта «Вятки». Корабль получил около двухсот осколочных пробоин. Образовалась течь в румпельном отделении. На корме, где стояло два десятка доставленных к острову и еще не выгруженных мин, возник пожар. Огонь и мины грозили взрывом и гибелью заградителя.
Никто не дрогнул в экипаже корабля. Моряки, несмотря на свист осколков, несмотря на то, что осколками зацепило нескольких человек, бросились к очагу пожара и быстро сбили огонь. Ни на миг не прекращали стрельбы зенитчики, огнем которых управлял старший лейтенант И. С. Щеголев, получивший ранение при взрыве первых бомб. Особенно метко било орудие старшины 2-й статьи Лещука — оно поразило два вражеских самолета. Отличился и главный старшина Марков. Взрывной волной сорвало кормовой Военно-морской флаг — Знамя корабля. Пренебрегая опасностью, Марков подхватил его и водрузил на флагштоке.
Действиями экипажа в бою хорошо руководил командир корабля капитан-лейтенант Борис Григорьевич Чернышев. Будучи раненным, он не покинул своего поста, пока не кончился воздушный налет. А после боя моряки своими силами устранили повреждения. Сетевой заградитель остался в строю и был готов к новым походам.
Второе тревожное сообщение, полученное с Лавенсари, касалось сетевого заградителя «Онега».
Дело было 7 июля уже под вечер. В небе над островом появилась армада фашистских бомбардировщиков числом около семидесяти. Четыре из них прорвались к «Онеге», стоявшей на рейде. Посыпались бомбы. Они разрывались рядом, совсем близко от борта. В корпусе появились многочисленные пробоины. Возникло три очага пожара. Оказались поврежденными рулевое устройство, внутрикорабельная сигнализация и машинный телеграф. Почти все моряки, находившиеся на верхней палубе, были ранены осколками бомб. Командиру корабля капитан-лейтенанту Я. В. Сапунову оторвало правую руку, были ранены его помощник капитан-лейтенант В. С. Лобанов, командир минно-артиллерийской боевой части лейтенант И. К. Самохвалов, механик мичман И. С. Симачев. Боцман И. Г. Завирюха и несколько матросов погибли.
Короткое сообщение дополнилось потом строками политдонесения. В нем говорилось:
«Истекая кровью, капитан-лейтенант Сапунов не покинул мостика. Ему наложили повязку, и он продолжал командовать кораблем. Помощник командира Лобанов взрывной волной был сброшен с мостика на палубу. Раненный в голову, спину, ногу и руку, он дополз к люку, ведущему в машинное отделение, и голосом передавал туда команды, поступавшие с мостика, пока не потерял сознание. Тем временем лишился чувств и командир. Маневрами корабля, снявшегося с якоря, управлял раненый лейтенант Самохвалов.
Самоотверженно вели себя и другие члены экипажа. Коммунист, командир орудия старший матрос Тимкин остался один из всего расчета. Но он продолжал стрелять, ловя в прицел фашистские самолеты. Коммунисту пулеметчику Кузнецову осколком оторвало кисть левой руки. Он оставался на боевом посту, пока не получил приказание идти на перевязку. Так поступил и комсомолец старший матрос Трещалов, лишившийся стопы ноги. Подбежавшему военфельдшеру он сказал: «Вы мне наложите жгут, а повязку я сделаю сам, идите перевязывать других, тяжело раненных». Не покинул своего поста у пушки раненый установщик прицела коммунист матрос Петров. Командир отделения сигнальщиков коммунист Попов, раненный в обе ноги, в мегафон дублировал приказания, идущие с мостика, и подбадривал товарищей криками «Не унывать!». Остался в строю, несмотря на ранение, механик мичман Симачев. Он руководил ремонтом рулевого устройства, работой машинистов и электриков, личным составом аварийной партии...»
Много еще перечислялось в политдонесении фамилий моряков, совершивших коллективный подвиг. А через несколько дней я вышел из Кронштадта на катере «МО-313» в район Сескарского плеса, чтобы встретить «Онегу», возвращающуюся с Лавенсари. Корабль вел лейтенант Самохвалов. Мне хотелось первым поблагодарить и его, и всех онеговцев за мужество и стойкость, за отличное выполнение воинского долга. Добавлю к этому, что все члены экипажа сетевого заградителя, проявившие героизм, в скором времени получили высокие правительственные награды.
В конце 1943 года при подготовке к наступлению ленинградского фронта Краснознаменный Балтийский флот должен был скрытно перевезти из Ленинграда и с мыса Лисий Нос на ораниенбаумский плацдарм 2-ю ударную армию. Решение этой задачи, во многом определявшей успех всей операции, было связано с преодолением больших трудностей. Восточная часть Финского залива уже начала покрываться льдом, каждый квадратный метр Невской губы простреливался вражеской артиллерией. Малые глубины не позволяли использовать крупные суда и ледоколы. Плавание из-за неконтактных мин, поставленных здесь противником в 1942-1943 годах, было возможно лишь по фарватерам небольшой ширины.
Переброска 2-й ударной армии началась 5 ноября 1943 года. Она осуществлялась сетевыми заградителями «Вятка» и «Онега», шестью тихоходными тральщиками, двумя самоходными десантными баржами, восемнадцатью буксирами с несамоходными баржами. Личный состав армии со стрелковым оружием перевозился в Ораниенбаум с Лисьего Носа, а техника - из Ленинграда. Рейсы совершались только в темное время суток, поэтому погрузка велась с расчетом выхода судов с наступлением темноты и возвращения их в Ленинград до рассвета. К 20 ноября завершился первый этап перевозок. Из Ленинграда и с Лисьего Носа на ораниенбаумский плацдарм было переправлено 30 тысяч бойцов и командиров, 47 танков, 400 орудий и минометов, около 1400 автомашин, 3000 лошадей и до 10 тысяч тонн боеприпасов и других грузов.
Но Ставка изыскала дополнительные возможности для усиления 2-й ударной армии, и перевозки продолжились в более сложных условиях. Залив покрыло льдом. Малые корабли и суда пообломали гребные винты. Караваны судов затирало во льдах. В ночь на 2 января 1944 года караван из 13 тральщиков, 4 буксиров с баржами и 2 больших сетевых заградителей «Вятка» и «Онега» не смог пробиться сквозь плотный лед. С рассветом немцы открыли по неподвижным мишеням огонь. Cамолеты окутали их плотной дымовой завесой, батареи начали поражать немцев, бьющих по обреченным. С наступлением темноты, пришедший из Кронштадта ледокол, сумел освободить пленников.
Во второй половине мая 1944 года Ленинградский фронт начал готовиться к наступлению на выборгском направлении. Тогда же были определены задачи Краснознаменного Балтийского флота в этой операции. Прежде всего, он должен был перебросить соединения и части 21-й армии из Ораниенбаума на Лисий Нос. В решении этой задачи активное участие приняли сетевые заградители «Вятка» и «Онега».
В ходе Бьёркской и Моонзундской десантных операций заградитель «Вятка» обеспечивал перевозку войск на острова, 20 июня 1944 года участвовал в высадке десанта на остров Нерва. В октябре 1944 года занимался перевозкой войск, техники и боеприпасов с острова Вормси на остров Моон (Муху), в ноябре 1944 года - январе 1945 года - с материка на острова Даго и Эзель (Сарема).
