Награды Великой Отечественной

С началом Великой Отечественной войны, находясь в составе 13-го стрелкового корпуса 12-й армии, 58-я горнострелковая дивизия была подчинена Юго-Западному фронту и к 18 часам 22 июня 1941 года выступила в свой оборонительный район на линии Зелена – Яблоница – Ворохта – Любное. 1 июля в связи с отходом армии 58-я горнострелковая дивизия отступила на рубеж Богородчаны – Жураки – Надворна, а в ночь со 2 на 3 июля на рубеж Обертый – Коломыя – Заблотув. К утру 7 июля 58-я горнострелковая дивизия, прикрывавшая на рубеже реки Ниглава отход 12-й армии к северному крылу Летичевского укрепрайона, отошла на восточный берег реки Збруч на участок Криков - Подфелинье - Хропотово - Юрковце.

Обстановка по состоянию на 10 июля 1941 года и замысел германского командования по окружению войск в районе Умани



К 15 июля немецкие войска оказались на ближних подступах к Киеву и развили наступление в глубоком тылу войск 6-й армии, нанося удары в направлениях на Киев и Белую Церковь. Выход противника к Киевскому укрепленному району был очень болезненно воспринят в Москве. В тот же день по решению Ставки Верховного Главного командования на южном крыле советско-германского фронта было образовано Полевое управление главкома Юго-Западного направления, которое расположилось в Полтаве и должно было взять на себя руководство операциями Юго-Западного и Южного фронтов. Во главе этого высокого органа оперативно-стратегического управления был поставлен Маршал Советского Союза С. М. Буденный. Перед Юго-Западным стратегическим направлением была поставлена главная задача - обеспечить надежную оборону Киева.

Но войска Юго-Западного фронта не смогли ликвидировать глубокий прорыв противника на киевском направлении. 5-я армия оказалась оттесненной к северо-востоку. 6-я армия, ведя тяжелые оборонительные бои, отходила в южном направлении, постепенно смешиваясь с войсками 12-й армии. Восточнее нее по рубежу Днепра оборонялась 26-я армия второго состава, южнее вели бои соединения 18-й армии Южного фронта. Главком и командующие Юго-Западным фронтом, зациклившись на обороне Киева, мало обращали внимание на положение остальных войск, предоставив их командованию действовать самостоятельно.

Это не осталось без внимания немецкого командования, которое, детально изучив обстановку, решило не продолжать наступление на Киев и приступить к охвату и обходу главных сил Юго-Западного фронта в районе западне Днепра. Для этого было решено силами трех танковых и двух моторизованных дивизий нанести удар в тыл 6-й и 12-й армий в общем направлении на Умань, а с юго-запада в этом же направлении начать наступление на смежных флангах 17-й и 11-й германских армий.

16 июля противнику удалось прорвать Летичевский укрепленный район на всем фронте 12-й армии от Летичева до Бара. Войска 12-й армии начали поспешно отходить в северо-восточном направлении. С утра 17 июля началось форсирование Днестра частями 11-й немецкой армии.

В это же время на правом фланге 6-й армии 1-я танковая группа противника начала выдвижение с рубежа Бердичев, Белая Церковь в южном направлении, осуществляя с востока охват фланга 6-й армии. Попытки остановить это наступление контратаками результатов не дали.

18 июня по поручению Ставки начальник Генерального штаба передал директиву главкому Юго-Западного направления об отводе войск 6-й, 12-й армий Юго-Западного фронта и 18-й армии Южного фронта на новый рубеж обороны к утру 21 июля. Таким образом, темп отхода определялся 30–40 километров в сутки, что для пехоты, действующей в пеших боевых порядках, означал не что иное, как безоглядное бегство.

Советские войска оставили город Винницу. Попытки замедлить продвижение немецких войск вводом в сражение 18-го механизированного корпуса успехом не увенчались. Этот корпус, который был вынужден совершать марш на большое расстояние по размытых дождями дорогах, потерял слишком много времени, в результате чего вступил в бой неорганизованно.

19 июля командующий Южным фронтом отдал очередную директиву об отводе войск 18-й армии на северо-восток для того, чтоб ликвидировать разрыв, возникший между ней и 12-й армией. Но командующий этой армии ничего не знал об этом и совместно с командующим 6-й армией принял решение о нанесении удара в восточном направлении навстречу 26-й армии. В очередной раз сказалась несогласованность действий объединений и отсутствие управления ими со стороны главкома Юго-Западного направления.

Положение войск сторон западнее Умани на 20 июля 1941 года



21 июля на помощь 6-й и 12-й армиям из резерва Южного фронта прибыл 2-й механизированный корпус генерал-лейтенанта Ю. Ф. Новосельского. По штату в этом корпусе числилось 358 танков (в том числе 10 КВ и 46 Т-34), а также 168 бронемашин. Но, пройдя 200 километров своим ходом, этот корпус растерял значительную часть своих танков. Несмотря на это, в полдень того же дня он с ходу вступил в бой с разведкой 1-й танковой группы противника в районе населенного пункта Христиновка, в ходе которого, не добившись успеха, лишился значительной части своих танков.

Общая обстановка в полосах 6-й и 12-й армий неуклонно продолжала ухудшаться. Под ударами противника с севера и юга соединения обеих армий отходили к Умани, постепенно теряя сопротивляемость и перемешиваясь. К тому времени в тылах армий скопилось много раненых, разного вооружения и имущества, которые нуждались в едином руководстве. Видя это, командующий 12-й армией генерал П. Г. Понеделин послал в штаб Юго-Западного фронта телеграмму следующего содержания: «Обстановка потрясающая. 6-я и 12-я армии требуют настоятельного объединения действий обеих армий».

22–23 июля части 11-й и 16-й танковых дивизий 1-й танковой группы противника вышли на ближние подступы к Умани с севера. С запада и юга к этому городу подошли части 49-го горного егерского корпуса.

К исходу 24 июля, израсходовав последние резервы, войска 6-й и 12-й армий, охваченные с трех сторон войсками 1-й танковой группы и 17-й полевой армии противника, с трудом держались на рубеже Монастырище, Лукашевка, Животов, Медовка, Ильинцы, Лысая Гора, имея слабый боевой контакт на левом фланге с 18-м механизированным корпусом и 18-й армией, на правом - со 2-м механизированным корпусом. Войска армий вели бои на неподготовленных и не оборудованных заранее рубежах, зачастую только используя складки местности и случайные строения. Авиационного прикрытия с воздуха практически не было.

Вновь перед Ставкой Верховного Главного командования остро встал вопрос о положении дел на левом крыле Юго-Западного фронта в связи с ухудшением обстановки в районе действий 6-й и 12-й армий. Командующий Юго-Западным фронтом, обеспокоенный этим обстоятельством и увеличением отрыва этих войск от главных сил фронта, 24 июля возбудил ходатайство перед главкомом Юго-Западного стратегического направления о передаче их в состав Южного фронта. Маршал Буденный поддержал это ходатайство, а Ставка его одобрила.

В результате этого во время, самое трудное для остатков войск 6-й и 12-й армий, на уровне Юго-Западного, Южного фронтов и Ставки начались мероприятия, связанные с передачей управления этими объединениями с одного командного пункта на другой, что на деле означало временную потерю управления, а главное - уклонение от ответственности за судьбы гибнущих войск командования обоих фронтов и даже Ставки Верховного Главного командования. Вместо жесткого управления, действенной и неотложной помощи войска получали шифровки размытого содержания, которые нередко перечили друг другу.

25 июля 1941 года по приказу Ставки ВГК войска 6-й и 12-й армий слились в единую группу генерал-майора Понеделина. Группа войск генерала Понеделина официально была передана из состава Юго-Западного фронта вновь образованному Южному фронту. При этом было указано, что Ставка санкционирует решение об отводе группы Понеделина на рубеж Тальное, Христиновка, а 26-й армии Юго-Западного фронта было приказано «развить наступление на Жашков, Тальное с целью установления непосредственной связи между смежными флангами обоих фронтов».

Но это мало повлияло на негативное развитие событий в районе Умани. 26 июля Юго-Западный фронт еще продолжал свои попытки силами 26-й армии оказать помощь группе генерала Понеделина. Но с утра следующего дня положение в полосе этой армии резко ухудшилось. Растянутые на широком фронте, ослабленные дивизии 6-го стрелкового корпуса не выдержали ударов противника и вечером 26 июля начали отходить. Ответные контратаки, проведенные ими 27 июля, успеха не имели, армия неудержимо откатывалась на восток.

Южный фронт к тому времени также никак не мог повлиять на судьбу войск группы Понеделина ввиду отсутствия связи с ними. В оперативной сводке штаба этого фронта за 27 июня было сказано: «Установить точное положение частей 5-й и 12-й армий невозможно за отсутствием связи и незнанием обстановки штабами 6-й и 12-й армий. Посланные на самолете делегаты связи не вернулись».

В то же время упорное сопротивление группы Понеделина привело к тому, что у Гитлера в это время начали появляться сомнения в успехе операции на окружение советских войск на юге западнее Днепра. Фюрер считает, что завершение этой операции потребует слишком много времени, и предлагает, блокировав остатки группы Понеделина, немедленно начать выдвижение подвижных соединений на восточный берег Днепра. Но командование группы армий «Юг» все же смогло убедить фюрера и командование сухопутных войск в необходимости завершения операции в районе Умани. В результате этого 28 июля был издан приказ об отмене наступления 1-й танковой группы на юго-восток с требованием ускорить наступление на юг, на Умань. Новые наступательные задачи были поставлены и командиру 49-го горного егерского корпуса.

К 29 июня фронт отходивших войск группы Понеделина все еще имел дугообразную форму, хотя и неумолимо сжимался вокруг Умани. Фронт оборонявшегося южнее 18-го механизированного корпуса оказался совершенно разбросанным, а силы его были расчленены на три части: одна из них отошла к 18-й армии на юг, другая часть примкнула к левому флангу 12-й армии, а остатки в виде резервов подчинил себе командующий 12-й армии. Штабы 6-й и 12-й армий поменялись ролями. Штаб 12-й армии стал руководить восточным участком фронта, а штаб 6-й армии - западным. В это время штаб Южного фронта, который совершенно не знал обстановки в районе Умани, продолжал слать распоряжения группе Понеделина, «действуя методом активной обороны, ни в коем случае без разрешения занимаемых позиций не оставлять».

К исходу 31 июля фронт группы войск Понеделина, охваченных противником почти со всех сторон, оказался прижатым к Умани. Войска этой группы вели бой одновременно на трех расходящихся направлениях: к северо-востоку от Новоархангельска против главных сил 1-й танковой группы (три танковых и две моторизованных дивизии, в том числе моторизованная дивизия «Адольф Гитлер»); на западе на линии Краснополка, Степановка - против четырех пехотных дивизий; на юго-западе на линии Степановка - Перегоновка - против главных сил 17-й армии.

Генерал Понеделин и его штаб делали все возможное, чтобы вырваться из окружения, но, не зная общей обстановки, они зачастую действовали неудачно и не использовали последние свои шансы. 1 августа ночью группа войск генерала Понеделина и ее штаб оставляют Умань и начинают отходить в восточном направлении. На рассвете Понеделин докладывает командующему Южным фронтом, что окружение остатков войск 6-й и 12-й армий завершено полностью. Он радирует: «Налицо прямая угроза распада общего боевого порядка 6-й и 12-й армий на два изолированных очага… Резервов нет… Боеприпасов нет. Горючее на исходе». Но командующий Южным фронтом генерал Тюленев словно не слышит это и радирует в ответ: «Прочно удерживать занимаемые рубежи…» Но окруженные и до предела изнуренные войска уже не в силах выполнить эти приказы.

2 августа танковые дивизии 1-й танковой группы вышли в Первомайску и соединились с войсками 17-й полевой армии. Вокруг группы Понеделина образовалось двойное кольцо окружения. С севера и востока на нее наступали части трех танковых и двух моторизованных дивизий. С запада надвигались части четырех пехотных дивизий. На юге действовали части двух горнострелковых, двух пехотных и двух немецких пехотных дивизий, а также венгерский, румынский корпуса и итальянская дивизия. Всего против войск группы Понеделина в районе Первомайск, Умань, Кировоград действовали 22 дивизии противника. Площадь кольца окружения восточнее Умани первоначально составляла 40 на 40 км. Общая численность окруженных по различным оценкам составляла до 127 тысяч человек.

3 августа в полосе войск Южного фронта началась эвакуация Кировограда. Войска фронта медленно отходят на восток, уничтожая за собой мосты, разрушая железную дорогу. Судьба войск, окруженных под Уманью, уже практически не интересует ни командование Южного фронта, ни командование Юго-Западного фронта.

Генерал Понеделин в очередной раз пытается организовать прорыв уцелевших войск. По этому вопросу в селе Подвысоком собраны командиры, которые еще не потеряли управление подчиненными войсками. Собралось около десяти человек. По докладам получалось, что всего в этом районе находилось около 65 тысяч человек, но точной цифры назвать никто не мог. В отношении организации прорыва также единого мнения не было. Одни предлагали прорываться на восток, другие - на юг. Одни хотели действовать большими формированиями, другие - просачиваться через боевые порядки противника мелкими группами. Одни предлагали начать прорыв в начале ночи, чтобы к утру как можно дальше продвинуться в избранном направлении, другие - с целью достижения внезапности рвать фронт противника на рассвете или даже среди белого дня. В результате дискуссии прорыв решили отложить.

4 августа ударом 9-й и 11-й танковых дивизий, дивизии СС «Лейбштандарт», а также 1-й горно-егерской дивизии, был ликвидирован плацдарм у села Терновка на восточном берегу реки Синюха, где действовала группа командира 58-й горнострелковой дивизии генерал-майора Прошкина (части 44, 58-й гсд, 45, 49-й тд, 211-й воздушно-десантной бригады, всего 3,4 тысячи активных штыков, 30 орудий, 2-3 боеспособных танка). Группа пыталась атаковать на восток в направлении Тишковка, но потерпела поражение во встречном бою с немецкими танковыми дивизиями, была отброшена к Терновке, прижата к реке и атакована с тыла 1-й горно-егерской дивизией. Результатом стал полный разгром группы, генерал-майор Прошкин попал в плен.

Кольцо окружения вокруг группы Понеделин сжалось до предела, а фронт 18-й армии удалился к югу от Первомайска. К 5 августа территория, ещё удерживаемая окруженными, составляла всего 10 на 10 км, она полностью простреливалась противником, отсутствовали запасы горючего, боеприпасов и продовольствия. Единственным выходом был немедленный прорыв из окружения и в ночь с 5 на 6 августа была предпринята наиболее решительная попытка. Основной удар наносили подразделения 6-й армии, а также единственное боеспособное соединение 12-й армии, 8-й стрелковый корпус. Были сформированы транспортные колонны, артподготовка не производилась. Достигнув оборонительных позиций противника, бойцы спешивались, прорывали оборону, вновь грузились на машины и продолжали двигаться вперед. Командующий 6-й армией генерал Музыченко с частью штаба двигался на танках в «колонне особого назначения», которая после прорыва первой полосы обороны должна была самостоятельно двигаться на соединение с 18-й армией. Критической ошибкой стала недооценка ширины обороны противника, которую необходимо было преодолеть. По мнению командира 16-го мехкорпуса комдива Соколова она составляла 5-10 км, командование 6-й армии считало, что им противостоит только 4-я горно-егерская дивизия, а севернее Первомайска уже находятся советские войска. Командование Южного фронта не поставило своих подчиненных в известность о том, что город уже давно потерян.

Ход боевых действий в районе Умань, Новоархангельск, Подвысокое 1–5 августа 1941 года



В 4 часа утра 6 августа советские войска обрушились на позиции 1-й и 4-й горно-егерских дивизий. Командование дивизий утратило управление войсками и не смогло остановить прорыв, красноармейцы шли вперед, не считаясь с потерями и раз за разом сминая заслоны на своем пути. Оборона 49-го корпуса была прорвана на всю глубину, под удар попали тыловые подразделения и позиции дальнобойной артиллерии. Захваченные орудия немедленно использовались для поддержки ударных групп. В ходе прорыва советские войска захватили Голованевск и село Емиловка, таким образом, продвинувшись почти на 20 км и выполнив поставленную задачу. Однако вместо частей 18-й армии здесь они столкнулись с дивизиями 52-го армейского корпуса немцев и были в основном остановлены. В ходе движения идущие на прорыв колонны попадали под обстрел, делились на части, застревали на переправах и в бездорожье. С рассветом они оказались под ударами артиллерии и авиации, в результате чего транспортные средства были окончательно уничтожены. Красноармейцы продолжали прорываться в пешем порядке, однако это удалось сделать лишь некоторым мелким группам.

К полудню 6 августа управление горно-егерскими дивизиями было восстановлено и немецкое командование вновь попыталось завершить разгром окруженной группировки. В результате оборона советских частей распалась на изолированные очаги. Однако попытка штурма села Подвысокое была сорвана, село Копенковатое переходило из рук в руки. Основным укрытием для окруженных стали прилегающие лесные массивы, в том числе Зелёная брама, но они не могли спасти от огня немецкой тяжелой артиллерии.

В ночь на 7 августа окруженные войска предприняли последнюю централизованную попытку прорыва. Направление удара вновь было изменено. 12-я армия в основном прорывалась от Подвысокого в восточном направлении, к реке Синюха, через позиции 1-й горно-егерской и 297-й пехотной дивизий. Штаб армии был распущен, начальник штаба генерал Арушанян разрешил подчиненным выбираться самостоятельно. 2-й мехкорпус с частью стрелковых соединений (остатки 140-й и 197-й дивизий) сосредотачивался на северной опушке Зеленой Брамы, готовясь нанести удар на северо-восток, чрез позиции 24-й и 125-й пехотных дивизий. В это время остатки ударных групп 6-й армии еще держались в районе Емиловки, готовясь ночью продолжать прорыв, однако «колонна особого назначения» вечером 6 августа была разгромлена, генерал Музыченко и ряд других командиров попали в плен.

Бойцам 12-й армии ночной атакой удалось смять оборону противника и отдельными группами прорваться к реке Синюха, однако там их встретили 11-я танковая дивизия и дивизия СС «Лейбштандарт», попытка прорыва закончилась полной неудачей. Танк, на котором прорывался генерал Понеделин, был подбит и он был взят в плен вместе с командиром 13-го стрелкового корпуса генерал-майором Кирилловым.

Пленные командующий 12-й армией РККА генерал-майор П.Г. Понеделин (в центре) и командир 13-го стрелкового корпуса 12-й армии генерал-майор Н.К. Кириллов. Район Умани. Август 1941 г.



Днем 7 августа, приведя в порядок свои части после ночного боя, немцы начали новое наступление. Сопротивление оказалось неожиданно слабым, большие массы красноармейцев начали сдаваться в плен. Сказалась как деморализация от общей безнадежности ситуации, так и уход в прорыв большей части командования и наиболее решительно настроенных бойцов. В течение 7 августа были окончательно очищены села Подвысокое и Копенковатое, началось прочесывание лесных массивов. Отдельные группы продолжали сопротивление и попытки пробраться из окружения вплоть до 13-15 августа.

Известно, что по состоянию на 20 июля 6-я и 12-я армии насчитывали около 129,5 тысячи человек, а 2-й мехкорпус - 28,4 тысячи, то есть всего 157,9 тысяч. Общее число избежавших окружения и в конечном итоге вырвавшихся из него оценивается всего в 15 тысяч человек. Таким образом, большая часть военнослужащих 6-й и 12-й армий, а также 2-го мехкорпуса, принявших участие в сражении под Уманью, либо погибли, либо попали в плен.

Гитлеровская пропаганда раструбила на весь свет известие о победе в районе Умани. По ее сводкам, было взято в плен 103 тысячи человек, в том числе два командующих армиями, захвачено 317 танков и 858 орудий, много другого военного имущества. 28 августа посмотреть на последствия уманского побоища прилетели Гитлер и Муссолини, а немецкие войска устроили специальный парад.

Разгром советских войск под Уманью в конце июля и начале августа 1941 года стал важнейшим этапом в реализации плана «Барбаросса». После завершения этой операции противник частью сил устремился к Черному морю, грозя отрезать оборонявшиеся там войска 9-й армии, а основными силами двинулся дальше на восток, к Днепру, и захватил плацдарм в районе Кременчуга. Следствием этих двух ударов стали последующие неудачи советских войск на приморском направлении и катастрофа под Киевом.

Прорвавшиеся из «Уманского котла» бойцы и командиры разделились на мелкие группы и выходили из окружения, не ввязываясь в бои. Некоторые из них через несколько месяцев успешно вышли к советским частям, но большинство групп были частью уничтожены, а частью взяты в плен.

Во время выхода из окружения - 19 сентября 1941 года - в плен попал и Корянов. Содержался он в лагере для военнопленных в Ровно.

В октябре 1943 года, при помощи ровенских подпольщиков, Корянову удалось совершить побег из лагеря и вступить рядовым бойцом в партизанский разведывательно-диверсионный отряд «Победители», которым командовал кадровый сотрудник НКВД полковник Медведев.

Из воспоминаний Дмитрия Николаевича Медведева:



Без стычек с фашистами не проходило теперь почти ни одного дня. Людей в отряде требовалось значительно больше. Куда раньше ходило пять, десять человек, теперь снаряжали по роте, по две. Одного-двух разведчиков, которые направлялись в Ровно, Луцк, Здолбуново, надо было сопровождать и охранять большим количеством бойцов. А наш отряд раздробился. В Сарненских лесах осталось двести человек; под Ковелем, на выполнении специального задания, было семьдесят. Кроме того, на "зеленых маяках" под Ровно и Луцком постоянно находилось около двадцати лучших бойцов.

Раньше о росте отряда мы не беспокоились, брали в отряд лишь таких людей, которые могли быть нам полезны для разведывательной работы. Если б перед нами стояла вообще задача роста, мы могли бы собрать целую армию - желающих пойти в партизанские отряды было огромное количество, но нам этого не нужно было. Небольшим, но гибким отрядом мы легче выполняли свою разведывательную работу.

Но осенью 1943 года положение изменилось: требовалось большее количество бойцов. Мы дали задание разведчикам и организации Новака в Ровно вести вербовку наиболее надежных людей в наш партизанский отряд, и каждый разведчик, возвращаясь из Ровно, стал приводить с собой по десять-двадцать человек.

1 января 1944 года отряд получил приказ покинуть Ровенскую и Волынскую области и перебазироваться на территорию Львовской области, 13 января 1944 года отряд форсировал железную дорогу Киверцы - Ровно и двинулся в направлении Бродовского района. В это время отряд насчитывал штаб, три батальона, кавалерийский эскадрон и артиллерийский дивизион. Во время марша отряд вёл бои с вооружёнными формированиями украинских националистов, которые стремились воспрепятствовать продвижению отряда на запад.

Когда войска Красной Армии приступили к освобождению Украины,Дмитрий Николаевич Медведев принял решение переместить отряд в направлении Львова и оказать помощь наступающим войскам. В начале февраля 1944 года он получил приказ о выводе отряда в тыл Красной Армии и 5 февраля отряд пересёк линию фронта.

На оккупированных территориях Ровенской и Львовской областей Украины, отряд «Победители» провёл 120 крупных боёв, в которых были ликвидированы до двух тысяч немецких солдат и офицеров, в том числе 11 генералов и высших государственных чиновников Третьего рейха. проводила огромную разведывательную работу, все добытые ею данные по радио сообщались командованию. К маю 1943 года разведывательной работой были охвачены Ровно, Здолбунов, Луцк, Ковель, Сарны, Ракитное, Костополь, Людвиполь, Березное и многие другие. С октября 1943 года разведка опергруппы охватила также Винницу, а в январе 1944 года - Львов.

С февраля 1944 года Корянов работал вахтером в Управлении НКГБ города Ровно. Затем, как бывший партизан, был отобран для работы в военной разведке и с июня 1944 года находился в распоряжении 3-го отделения (диверсионных действий) разведывательного отдела штаба 1-го Украинского фронта.

Разведотдел штаба 1-го Украинского фронта возглавлял генерал-майор Ленчик Иван Григорьевич, а начальником отделения диверсионных действий разведотдела был подполковник Васильев Николай Васильевич - человек интереснейшей судьбы. В 1936 году Васильев окончил годичные разведывательные курсы в так называемой Центральной школе подготовки командиров штаба (ЦШПКШ), в 1942 году - Высшую (разведывательную) спецшколу Генерального штаба. После войны служил в Главном Разведывательном Управлении Генерального штаба Красной армии (затем Вооружённых сил СССР), с 1954 года по 1963 года преподавал спецподготовку в Военно-дипломатической академии.





В это время войска 1-го Украинского фронта готовились к разгрому немецко-фашистских воск на территории Западной Украины - к Львовско-Сандомирской операции. Вступивший в командование фронтом в мае 1944 года маршал Советского Союза Конев, тщательно изучал возможности подчиненных ему сил и средств, противостоявшего им противника и опыта операций, проведенных фронтом. Он положительно оценил операции фронта, проведенные весной 1944 года, однако сказал, что, по его мнению, в ряде случаев «командиры и штабы опаздывали с принятием решений, разведка, обеспечение флангов и стыков являлись слабым местом…».

После этого совещания офицеры разведывательного отдела штаба фронта внесли в планы разведки противника серьезные коррективы. Было принято решение подготовить и забросить несколько разведывательных групп в тыл противника с целью заблаговременного вскрытия особенностей построения его обороны. Начальник разведотдела фронта генерал-майор Ленчик требовал от своих подчиненных организации разведки сил противника, которые бы опережали действия войск фронта.

Вспоминая период подготовки войск фронта к этим боевым действиям, маршал Конев писал: «…немаловажное значение в подготовке операции имела разведка, возглавляемая генералом И.Г. Ленчиком. Внимание разведки сосредоточивалось на вскрытии всех мероприятий противника по устройству и совершенствованию его обороны, а также перегруппировке войск. Разведка велась непрерывно, в том числе и боевая. В результате удавалось вскрыть изменения, которые происходили у противника…».

К началу Львовско-Сандомирской операции разведывательный отдел штаба 1-го Украинского фронта смог направить в тыл противника 35 разведывательных и разведывательно-диверсионных групп. Одной из них была разведывательно-диверсионная группа «Тарас», в составе которой в тыл противника был направлен рядовой Корянов Георгий Сидорович.

Группа «Тарас» была заброшена в тыл противника 22 июня 1944 года. Группа базировалсь в районе городка Каменка-Струмилово (ныне Каменка-Бугская) в 30 км северо-восточнее Львова. В задачу группы «Тарас» входила разведка группировки и оборонительных сооружений гитлеровцев по реке Западный Буг.

Район действий группы «Тарас»



Состав группы:

Командир - лейтенант Воробьёв Фёдор Владимирович (оперативный псевдоним «Тарас»),
Заместитель командира группы по разведке - лейтенант Паршин Юрий Иванович
Заместитель командира группы по диверсиям - рядовой Мостовой Кузьма Гаврилович (оперативный псевдоним «Трифон»)

Радисткa - сержант Ганичева Лидия Сергеевна (оперативный псевдоним «Таня»)
Радисткa - младший сержант Улитина Варвара Ильинична (оперативный псевдоним «Надя»)

Разведчики (рядовые):

Корянов Георгий Сидорович (оперативный псевдоним «Тадек»)
Корнелюк Максим Авакумович (оперативный псевдоним «Том»)
Горошко Владимир Петрович (оперативный псевдоним «Терентий»)
Кочковский Цезарь Мартынович (оперативный псевдоним «Томас»)
Завирюха Иван Емельянович (оперативный псевдоним «Вихренко»)
Кузьменко Пётр Кузьмич (оперативный псевдоним «Корненко»)
Калашников Василий Иванович (оперативный псевдоним «Таран»)

Группа действовала в немецком тылу до 28 июля 1944 года - завершения первого этапа Львовско-Сандомирской операции. За это короткое время группа провела несколько боевых операций, добыла ценные сведения о соредоточении войск противника и о оборонительных сооружениях. В связи с тем, что район был освобождён частями Красной Армии, разведгруппа вернулась в расположение разведотдела штаба 1-го Украинского фронта.

15 августа 1944 года начальником 3-го отделения разведывательного отдела штаба 1-го Украинского фронта подполковником Васильевым, за смелость и мужество, проявленные при проведении боевых операций в тылу противника, были представлены к наградам:

- к ордену Красного Знамени - командир группы лейтенант Воробьёв Фёдор Владимирович

- к ордену Отечественной войны 2-й степени - заместитель командира группы по разведке лейтенант Паршин Юрий Иванович и разведчик Корянов Георгий Сидорович.

- к ордену Красной Звезды - разведчики Корнелюк Максим Авакумович и Горошко Владимир Петрович

- к медали «За отвагу» - заместитель командира группы по диверсиям рядовой Мостовой Кузьма Гаврилович и радисткa сержант Ганичева Лидия Сергеевна.

Спустя более месяца, 25 сентября 1944 года, начальник разведотдела штаба 1-го Украинского фронта генерал-майор Ленчик при утверждении этих представлений счел нужным понизить награды, к которым были представлены разведчики Корянов и Корнелюк, и вместо орденов утвердил их награждение медалями «За боевые заслуги». Все остальные представления были утверждены им без изменений. Прохождение наградных материалов по штабам заняло еще несколько месяцев и только 12 декабря 1944 года, приказом командующего войсками 1-го Украинского фронта № 0164/н, наконец-то состоялось награждение разведчиков группы «Тарас». Но к этому времени группа уже находилась за линией фронта, выполняя новое задание.

Интересно, что высшее командование по разному оценило роль разведывательного отдела 1-го Украинского фронта в планировании, подготовке и проведении Львовско-Сандомирской стратегической наступательной операции. Так, Маршал Советского Союза Жуков, который как представитель Ставки Верховного Главнокомандования координировал действия 1-го Украинского фронта в ходе операции, отмечал:

Как я уже говорил, сил и средств на 1-м Украинском фронте было вполне достаточно, но при подготовке операции были допущены серьезные недоработки, которые сказались на львовском направлении, где наступление развивалось не только медленно, но и было остановлено на некоторое время контрударами противника.

Здесь еще раз хочу сказать о разведке, этом важнейшем факторе вооруженной борьбы. Опыт войны доказал, что разведывательные данные и их правильный анализ должны служить основой в оценке обстановки, принятии решения и планировании операции. Если разведка не сумела дать правильные сведения или если при их анализе допущены погрешности, то и решение всех командно-штабных инстанций неминуемо пойдет по ложному направлению. В результате ход самой операции будет развиваться не так, как было задумано командованием.

Организуя подготовку операции на львовском направлении, на что у командования фронта имелось достаточно времени, разведка 1‑го Украинского фронта не сумела вскрыть всей системы обороны противника, не обнаружила дислокации оперативных резервов немецкого командования, и в первую очередь его бронетанковых войск. Поэтому командование фронта не сумело разгадать возможный контрманевр со стороны противника в процессе прорыва его обороны. В результате поверхностного изучения расположения огневой системы противника с большими дефектами была спланирована артиллерийская и авиационная подготовка во фронте и в армиях.

В отличии от Жукова, командующий войсками 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза Конев довольно высоко оценил деятельность разведки при подготовке Львовско-Сандомирской операции:

Немаловажное значение в подготовке операции имела разведка, возглавляемая генералом И. Г. Ленчиком. Внимание разведки сосредотачивалось на вскрытии всех мероприятий противника по устройству и совершенствованию его обороны, а также перегруппировке войск. Разведка велась непрерывно, в том числе и боевая. В результате удалось вскрыть изменения, которые происходили у противника.

В сентябре 1944 года приказом командующего фронтом руководящий состав разведотдела штаба фронта был отмечен орденами. Начальник разведотдела генерал-майор Ленчик был награжден орденом Кутузова 2-й степени, его заместители по агентурной разведке полковник Бевз Иван Демьянович и войсковой разведке полковник Минаев Федор Ефимович - орденами Красного Знамени, начальники отделений разведотдела - орденами Отечественной войны двух степеней орденами и Красной Звезды.

Вернувшись из-за линии фронта, разведчики группы «Тарас» получили короткий отдых, а затем на конспиративной квартире города Львова приступили к подготовке к следующему заданию.

Летом 1944 года, в ходе подготовки дальнейших наступательных операций войск 1-го Украинского фронта, разведывательный отдел штаба фронта получил задачу выявить группировку и укрепления в глубине обороны немецко-фашистских войск. Разведотдел, несмотря на ограниченное количество в его составе офицеров-разведчиков, смог направить в тыл противника на территорию Польши, Чехии, Словакии и Венгрии более десяти разведывательных и разведывательно-диверсионных групп, которые активно привлекали к сбору сведений о противнике местных жителей, негативно относившихся к немецким оккупантам. Особо важным направлением считалась Словакия, где полным ходом шла подготовка к вооружённому восстанию с целью вывода страны из войны. В числе других на территорию Словакии направлялась и разведывательно-диверсионная группа «Тарас».

Готовил группу помощник начальника отделения диверсионной разведки разведотдела штаба фронта капитан Никитин Илья Никитович. Ежедневно с 10 до 17 часов разведчики изучали район будущих действий, объекты, которые им необходимо было разведать, порядок подготовки донесений, организацию работы в тылу противника, проводили пристрелку оружия. На подготовке группа находилась до конца августа 1944 года.

В составе группы произошли некоторые изменения - вместо лейтенанта Паршина заместителем командира группы по разведке был назначен Корянов Георгий Сидорович, которому в этому времени было присвоено звание лейтенанта.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление и коротко описать ситуацию, сложившуюся в Словакии к августу 1944 года.

После немецкой оккупации и расчленения Чехословакии в марте 1939 года было провозглашено создание Словацкой републики, которая оставалась формально независимым государством, фактически полностью подчинённым Третьему рейху: немецкий капитал в промышленных акционерных обществах республики составлял 51,6%. Однако все-таки это было независимое государство, а не оккупированная страна, в отличие от Чехии и Польши. Уровень жизни и экономический рост был высоким и в целом, несмотря на участие словацкой армии в боях на восточном фронте, тяготы войны здесь не особо ощущались. Среди словацкого населения в этот период царил подъем, руководство страны на первых порах пользовалось полной поддержкой населения. Молодое государство с первых дней своего существования, стакнулось с военной угрозой. Территориальные претензии к нему предъявила Венгрия, и в результате мартовской войны словаки вынуждены были уступить венграм часть Закарпатья.



Политический режим в Словацкой республике был авторитарным. Правящая партия во главе со своим лидером, президентом и католическим священником Йозефом Тисо сосредоточила в своих руках всю полноту власти. Диктатура правящей партии с самого начала вызывала критику и сопротивление. Часть недовольных переходила к оппозиции и сопротивлению, будучи несогласной с ликвидацией демократии, закрытием союзов, организаций, которые создавались в течение многих лет. На сторону оппозиции и сопротивления оттеснялись протестанты, у которых были сильные позиции в экономике, культуре и управлении. В подчеркнуто католическом государстве они чувствовали себя забытыми и обойденными, в то время как сторонники режима, наоборот, считали это справедливым, учитывая привилегированное положение протестантов в Чехословакии. Некоторые из гражданских групп были немногочисленны, другие объединяли достаточно много людей и были связаны с чехословацким Сопротивлением в Париже, а потом в Лондоне.

Наилучшим образом в силу своей предшествующей деятельности к работе в нелегальных условиях были подготовлены коммунисты. Они поддерживали связь с заграничным руководством Коммунистической партии Чехословакии в Москве, которое руководило партией также после признания Словацкой республики Советским Союзом и после создания осенью 1939 года самостоятельной Коммунистической партии Словакии (КПС). Коммунисты создали вертикаль управления общесловацкой подпольной сетью, хотя и непрестанно разрушаемую арестами и заключением функционеров в тюрьмы. До 1943 года друг друга сменили четыре нелегальных руководства партии. После нападения Германии на Советский Союз и отправки на восточный фронт частей словацкой армии коммунисты стремились текущую деятельность, т. е. распространение листовок, нелегальной печати, сбор информации, дополнить саботажем, а с 1942 года пытались создавать и партизанские отряды. Однако для таких форм борьбы в Словакии еще долго не существовало ни политических, ни психологических условий.

Ситуация кардинально изменилась после коренного перелома во Второй мировой войне. Поражение немцко-фашистских войск на Курской дуге, а позднее - выход Италии из войны, высадка англо-американских войск в Нормандии подорвали в словаках веру в победу Германии и её союзников, привели Словацкое государство и общество в состояние кризиса. Сторонники режима начали от него дистанцироваться, активисты все чаще попадали в изоляцию. Словацкая армия на советско-германском фронте также находилась в состоянии разложения. Охранную дивизию, находившуюся в Белоруссии и на Украине, немцы в виду неблагонадежности солдат и офицеров и их дезертирства к партизанам, в конце концов, передислоцировали как строительную часть в Италию. Элитная «Быстрая дивизия», которая в 1942 году дошла до Кавказа, во время отступления на Украине имела столько перебежчиков, что из них в чехословацкой воинской части в СССР была организована самостоятельная парашютно-десантная бригада.

Ещё в конце 1943 года коммунисты и некоторые гражданские группы Сопротивления создали совместный орган Сопротивления - Словацкий национальный совет (СНС). Коммунистов представляли в СНС Карол Шмидке, Густав Гусак и Ладислав Нрвомеский, гражданский блок - Йозеф Леттрих, Ян Урсини и Матей Йоско. Вскоре СНС был расширен путем включения представителей других групп Сопротивления. Совет должен был координировать деятельность гражданских групп и участников сопротивления в словацкой армии; главной целью была подготовка восстания как вспомогательной акции фронту союзников.

План восстания исходил из продвижения советских войск в направлении Карпат, в подходящий момент словацкая армия должна была открыть фронт и дать возможность советской армии быстро продвинуться через Словакию к предместьям Вены. Военное восстание готовил нелегальный Военный центр, который сотрудничал с СНС, но руководствовался также указаниями находящегося в Лондоне правительства Чехословакии под руководством президента Бенеша. Возглавлял Военный центр подполковник Ян Голиан, начальник штаба сухопутных войск в Банской Быстрице.

Условием успеха восстания была координация действий с советским командованием, чего стремилась достичь летом 1944 года делегация СНС, переправленная самолетом в Москву. Советское командование, а также Украинский штаб партизанского движения (Штаб партизанского движения в апреле 1944 годa передислоцировался с 4-го на 1-й Украинский фронт для развития руководства партизанским движением в полосе 1-го Украинского фронта), направляли в 1944 году в Словакию боевые группы с задачей развертывания партизанской борьбы. Только в августе 1944 года из СССР прибыло 20 таких групп, общей численностью около 300 человек. К ним присоединялись сотни гражданских лиц и военнослужащих; партизанские отряды разрастались. Целые гарнизоны переходили на сторону повстанцев, громили тюрьмы, жандармские управления, уничтожали гестаповских агентов.

В ночь на 25 августа 1944 года на военно-транспортном самолёте Ли-2 из состава 7-го авиационного полка дальнего действия (командир корабля капитан Воронин Василий Федорович, штурман А.В. Тимохин, лётчик А.Г.Калядин, борттехник И.И.Находнев, радист И.Д.Карабанов, стрелок А.К.Плещёв), в район разведывательной работы была заброшена группа «Тарас».

Группе ставились такие задачи. Убыть самолётом в тыл противника и приземлиться в районе 20 километров северо-западнее Брезно. Установить дислокацию частей противника в пунктах Ружомберок, Липтовски-Градок, Попрад, Банска-Бистрица, Брезно. Вскрыть наличие и характер оборонительных сооружений, места расположения аэродромов, количество самолётов. Освещать перевозки по железным дорогам в направлении Липтовски-Градок – Попрад, Попрад – Кежмарок, Попрад – Списска-Бела, Брезно – Червеня-Скала. Обращать особое внимание на перемещение танковых и моторизованных частей. Организовать захват штабных машин и одиночных военнослужащих. Уничтожать военные объекты в районе работы.

Район действий разведывательно-диверсионной группы «Тарас» в период с 26 августа 1944 года по 18 февраля 1945 года



Полёт до места десантирования прошёл нормально. Летчик и командир группы решили, что надо будет сделать три захода: десантировать первую пятёрку, затем остальных шесть человек, а уже потом груз. И вдруг доклад: у одного из десантников в салоне распустился парашют (фамилию установить не удалось). Собрав его в охапку, удручённый парень готов был кинуться вниз. Его оттащили от двери и объяснили, что это – верная гибель. Десять разведчиков ушли за борт, а одиннадцатый вернулся на аэродром.

Группа приземлилась на лес в основном благополучно, за исключением разведчика Горошко, который потерял глаз и вывихнул ногу. На следующий день вышли на связь с Центром. Вскоре командир группы установил контакт с начальником жандармерии Банска-Бистрицы подполковником Иосифом Шидар, который дал согласие сообщать информацию и оказывать другую помощь. Удалось наладить отношения и с командиром полка, расквартированного в Банска-Бистрице подполковником Голания и майором полиции Дюмбала Андреем. Командир полка снабдил разведчиков оружием и продовольствием. В группу были приняты несколько граждан из местного населения, чешские солдаты, дизертировавшие из немецкой армии. За счёт этого пополнения численность группы к 5 сентября увеличилась до 40 человек.

Однако в это время в Словакии произошли события опередившие стратегическое планирование советского командования.

Немецкое руководство уже давно с беспокойством наблюдало за партизанской активностью в Словакии. Ещё 23 августа 1944 года правительство Тисо обратилось к Гитлеру с просьбой оказать военную помощь для борьбы с партизанами. В следующие дни дополнительные немецкие части начали прибывать в Словакию, они размещались в сёлах вдоль железных дорог. 28 августа 1944 года в Турчански Св. Мартине словацкие солдаты из местного гарнизона расстреляли немецкую военную миссию, которая возвращалась из Румынии в Германию. Расправа с дипломатической миссией стала последний каплей. В Берлине, возобладала точка зрения, согласно которой режим Тисо не может контролировать страну. Части вермахта начали оккупацию Словакии. Тисо скрепя сердцем дал согласие на эту акцию. Ввиду начала немецкой оккупации страны, восстание пришлось начать раньше запланированного срока и нелегальный Военный центр отдал приказ командирам частей, участвовавшим в подготовке восстания, оказать сопротивление гитлеровским войскам.  В тот же день развернулись активные действия вооруженных сил повстанцев. 31 августа антинемецкие выступления охватили две трети территории страны. 1 сентября 1944 в Банской-Бистрице вышел из подполья Словацкий национальный совет, который принял декларацию о восстановлении Чехословацкой республики и свержении марионеточного фашистского правительства Тисо. Началась двухмесячная борьба, которая вошла в историю как Словацкое национальное восстание.

Все планы повстанцев строились в расчёте на быструю помощь Красной Армии. 2 сентября Ставка Верховного Главнокомандования приказала провести наступательную операцию на стыке 1-го и 4-го Украинских фронтов. Цель её заключалась в том, чтобы ударом из района Кросно (Польша) на Дуклю и далее на Прешов выйти в Восточную Словакию и соединиться с повстанцами. 8 сентября советские войска начали Карпатско-Дуклинскую операцию. Но войска 1-го Украинского фронта не смогли выйти к Дуклинскому перевалу через Карпаты раньше немцев, которые разоружили охранявших перевал словацких солдат и перекрыли его. Опасаясь потери Словакии, немецкое командование перебросило сюда крупные силы. Занимая выгодные оборонительные позиции, немецкие войска оказали упорное сопротивление. По нескольку недель велись бои за одну и ту же высоту, вновь и вновь менялись направления главных ударов - все напрасно. Гитлеровские войска, несмотря на тяжелые потери, не только яростно обороняли последнюю оборонительную позицию на выходе из Карпат, но и нанесли ряд сильных контрударов по советским частям. Только 6 октября после тяжёлых боев войска 38-й армии и 1-го чехословацкого армейского корпуса овладели Дуклинским перевалом. До конца октября советские и чехословацкие войска вели тяжёлые, кровопролитные бои против немцев, упорно оборонявшихся в горах. Они добились серьёзных успехов, но так и не смогли пробиться в район действий словацких повстанцев.

Хотя восставшие и оказались отсечены от советских частей, им удалось задержать немецкое наступление настолько, что в Центральной Словакии под их контролем оказалась компактная территория (около 20 тысяч квадратных километров) с центром в Банской Быстрице. Здесь была установлена власть Словацкого национального совета, возникла Первая чехословацкая армия в Словакии, численность которой в конца сентября возросла примерно до 60 000 человек. Партизанские отряды, которые частично действовали на повстанческой территории, частично в немецком тылу, насчитывали около 18 000 бойцов. Большинство партизан составляли словаки, много было представителей народов Советского Союза, чехов, французов, евреев, болгар, но также венгров, немцев и других национальностей. Части повстанцев в ходе боев были усилены 2-ой чехословацкой парашютно-десантной бригадой, переброшенной самолетами из Советского Союза; с повстанческой территории действовал и 1-ый чехословацкий истребительный полк, сформированный в Советском Союзе. Большой потерей в самом начале восстания явилась утрата двух лучше всего вооруженных дивизий на востоке Словакии, которые не оправдали возложенных на них надежд и которые немцы на удивление быстро разоружили. Недостаток некоторых видов оружия, особенно противотанкового, пополнялся по воздушному мосту советской авиацией, оружие поставляли и американские самолеты с территории Южной Италии.



Немцы сначала бросили против восстания только наскоро сформированные силы, около 15 000 человек, поскольку успешный переворот в Румынии 23 августа грозил подорвать порядок во всем юго-восточном регионе. Значительные немецкие силы были оттянуты также наступлением Красной Армии и 1-го чехословацкого армейского корпуса через Карпаты в Восточную Словакию. Оборонительные бои повстанцев с использованием артиллерии, авиации, бронепоездов, сдерживали немецкое продвижение в течение шести недель.

Перелом наступил 17 октября, когда за счет снятых с фронта частей, численность немецких войск возросла до 30-40 тысяч человек. 19 октября гитлеровцы выдвинули ультиматум. Повстанцы его отвергли, и немецкие войска начали наступление, быстро сжимая кольцо вокруг Банско-Бистрицы. 27 октября Банска-Быстрица пала. Часть армии разбежалась по домам, часть попала в плен. Гитлеровцы казнили несколько тысяч участников восстания, в том числе и командующих армией генералов Яна Голиан и Рудольфа Виести, а около тридцати тысяч повстанцев отправили в концлагеря, но победы это им не принесло. Повстанцы довольно организованно отступили в горы, где перешли к партизанам или же образовали собственные партизанские отряды и продолжали воевать вплоть до освобождения страны. Именно со Словацкого восстания началось массовое антифашистское движение в Чехословакии.

Неудачи восставших были вызваны целым рядом причин. Руководители восстания были разнородны (сторонники эмигрантского правительства, находящегося в Лондоне, буржуазные политики, социал-демократы и коммунисты), командный состав не обладал достаточным боевым опытом и не всегда обеспечивал единство действий, а ошибочно выбранная оборонительная стратегия в ожидании подхода советских войск дала гитлеровцам возможность собрать резервы и начать наступление.

5 сентября 1944 года командир группы лейтенант Воробьёв доложил в разведотдел фронта о том, что на территории Словакии все воинские формирования восстали против немцев и что в районе городов Прешов, Червеня-Скала, Попрад и Банска-Бистрица идут бои между немецкими частями и восставшими словаками. Центр запретил командиру открыто участвовать в боевых действиях, а также увеличивать состав группы. В этот период группа оставалсь в районе Банска-Бистрица и снабжалась всем необходимым за счёт словацкой повстанческой армии.

После разгрома восстания группа продолжала успешно вести разведку дислокации немецких и венгерских частей в заданном районе, а также организовала ряд диверсий. Информаторы своевременно передавали разведчикам важные сведения о состоянии войск противника, их перебросках и местах сосредоточения резервов.

Несмотря на запрет Центра, к октябрю в группе было 210 бойцов. Она, фактически, превратилась в разведывательно-диверсионный отряд, из состава которого были выделены две самостоятельные группы, действовавшие в районе Зволена и Лученца. Ядро отряда в 90 человек, возглавляемое «Тарасом» действовало в районе села Буковина, а в конце октября передислоцировалось в район Тисовец.

Район действий основного состава разведывательно-диверсионной группы «Тарас» в период до конца октября 1944 года



В ноябре 1944 года группа пoнесла потери - во время проведения боевой операции погибли заместитель командира группы по диверсиям рядовой Мостовой Кузьма Гаврилович и разведчик рядовой Горошко Владимир Петрович.

В конце декабря группе был сброшен груз из Центра: боеприпасы, несколько комплектов радиопитания, продовольствие, зимняя экипировка.

В конце февраля 1945 года разведчики разведывательно-диверсионной группы «Тарас» соединились с частями Красной Армии.

За полгода диверсионно-разведывательных действий в тылу противника группой было пущено под откос 10 эшелонов с живой силой и техникой; захвачено в плен 15 солдат и офицеров противника и установлена нумерация 19 полков, 6 дивизий и корпуса; систематически велось наблюдение за перевозками противника по железным и шоссейным дорогам, передано в штаб фронта 155 радиограмм.

Работа разведывательно-диверсионной группы «Тарас» в тылу противника получила высокую оценку разведывательного отдела штаба 1-го Украинского фронта.

26 марта 1945 года начальником 3-го отделения разведывательного отдела штаба 1-го Украинского фронта подполковником Васильевым за работу, проделанную в тылу противника были представлены к наградам:

- к ордену Красного Знамени - заместитель командира группы по разведке младший лейтенант Корянов Георгий Сидорович

- к ордену Отечественной войны 1-й степени - разведчик рядовой Кочковский Цезарь Мартынович

- к ордену Отечественной войны 2-й степени - разведчик рядовой Корнелюк Максим Авакумович и радисткa сержант Ганичева Лидия Сергеевна.

- к медали «За отвагу» - радисткa младший сержант Улитина Варвара Ильинична

Командир разведгруппы лейтенант Воробьёв не дожил до Победы, 18 апреля 1945 года он был убит польскими националистами «Армии Крайовой». Неизвестно был ли он представлен к награде за руководство боевыми дейтвиями разведгруппы «Тарас» в Словакии - никаких данных о его награждении найти не удалось.

7 апреля 1945 года начальник разведотдела штаба 1-го Украинского фронта генерал-майор Ленчик поддержал все представления без изменений. Но свои боевые награды разведчики группы «Тарас» получили уже после Победы - приказ о награждении (№ 077/н) командующий войсками 1-го Украинского фронта подписал только 11 июня 1945 года.

После войны лейтенант Корянов служил в отдельном батальоне аэродромного обслуживания - командиром взвода охраны, помощником начальника штаба по боевой подготовке. В 1953 году окончил Высшие офицерские летно-тактические курсы ВВС. До 1958 года продолжал службу начальником штаба батальона аэродромно-технического обслуживания. Уволен в запас в звании майора.